Роспись в СИЗО и подарки Кадырова.
Полина Емельяненко, жена Александра Емельяненко, дала большое интервью ютуб-каналу «Без воды» трехкратной олимпийской чемпионки по синхронному плаванию Аллы Шишкиной.
Мы выбрали главные моменты – о Федоре Емельяненко, восстановлении после алкозависимости, подарках от Рамзана Кадырова и росписи в СИЗО.
«Конфликт братьев? Феде, видимо, проще не общаться и вычеркнуть брата из жизни. Это тоже выбор»
– Какие у тебя отношения с Сашиной мамой?
– Прекрасные. У Саши мама – мечта. Она не досаждает каким-то своим присутствием, советами, еще чем-то. Очень корректна и тактична в этом. Просто мне все время звонит и говорит: «Полина, спасибо, что ты терпишь Сашу» (смеется). Она все время говорит мне только слова благодарности, у нас с ней идеальные отношения.
– А как вы с ней познакомились?
– Мама Саши живет в Старом Осколе. Мы долго общались с ней на расстоянии, познакомились в принципе по телефону. Первое время общались так. Он сам нечасто ездит к маме. Через год или два после того, как начали встречаться, поехали в Оскол. Когда я пришла к ней в гости, не было такого, как будто в первый раз увиделись.
– Вы втроем тогда были или кто-то еще приезжал?
– Были младший брат Саши, Ваня, и его сестра. Я, наверное, со всеми познакомилась в первый или второй раз, когда мы приезжали.
– А Федор?
– Его не было. Когда я начала встречаться с Сашей, у них отношения стали уже не очень хорошими, не общались.
– Как ты думаешь, почему у родных людей так все сложилось?
– Произошел какой-то разлад – они не смогли помириться, вернуть отношения назад.
– Не знаешь, что произошло?
– Знаю, но не хотела бы об этом говорить. Пусть это будет их тема. Думаю, все видели, слышали и много знают про их конфликт или не конфликт… Просто люди решили не общаться.
– Ты понимаешь, что это сложно, когда такой близкий человек – не просто друг, а родная кровь – не общается. Можешь представить себя на их месте?
– Я бы так не смогла. Быстро отхожу и вообще не сильно обижаюсь. Не знаю, как так можно. Думаю, в принципе это решение Федора. Если бы он сделал попытки, то Саша бы точно пошел навстречу. Он тоже не может долго хранить какую-то обиду. Ему легче помириться, считаю. А Феде, видимо, проще не общаться и вычеркнуть брата из жизни. Это тоже выбор. У него – вот такой.
«Такие моменты в жизни у меня тоже были, когда казалось: «Вот сейчас он опять забухает»
– Что стало последней каплей, когда вы развелись в 2018 году?
– Наверное, Саша забыл весь сложный пройденный путь. Подумал, что можно ругаться, разводиться, встречаться, сходиться. Продолжать, не знаю…
– Это связано с его алкогольными загулами?
– Да, в том числе.
– Когда у него были проблемы с алкоголем, ты пыталась ему помочь? Что-то делала?
– Да, всю жизнь что-то делала. Но это кошмар, конечно. Одна из очень тяжелых частей нашей жизни.
– Что самое сложное?
– Знаешь, самое сложное – сколько ты ни пытаешься помочь человеку с зависимостью, бьешься, принимаешь все меры, а на самом деле ты ничем не можешь помочь. Это самое ужасное, когда я, наконец, поняла, что нужно исключительно его желание.
Это был долгий путь, прежде чем поняла, что это ему самому нужно захотеть не пить, а не мне его спасать. Собственно, когда мы к этому пришли, он и перестал пить.
– Как ты его спасала?
– По-всякому. Мне кажется, ему не очень понравятся мои рассказы об этом (улыбается).
– Уверена, многие девушки сталкиваются с этим и у очень многих мужчин в нашей стране есть эта «чудесная» зависимость. Может, ты дашь им совет или поможешь, как вести себя в тех или иных ситуациях.
– Конечно, если женщина любит, она пытается спасти, помочь: уговоры, просьбы. На самом деле я могу сказать всем женщинам одно: ничего не поможет, пока ваши мужья сами не поймут, что им не стоит пить и идти на дно. Потому что это дорога в никуда.
Это должен понять только сам зависимый. Никто не поможет. Это единственное, что точно знаю спустя долгие годы отношений с человеком, который имел эту зависимость.
– Что в итоге помогло? Наверняка был какой-то рехаб.
– Да, был миллион всяких клиник, капельниц.
– Ты считаешь, что это не помогает?
– Я думаю, нет. В нашем случае – не помогало. Мне кажется, просто пришло какое-то осознание, что не стоит так делать, так жить, идти этой дорогой.
– Это произошло в один день?
– Не в один день, но в очередной раз. Была помощь профессионалов, конечно, но она и до этого была много раз – и максимально безуспешно. Возможно, Саша попал в свое место, где он решил принять помощь, а не полежать три дня в клинике для галочки, выйти и начать снова.
Может, было стечение обстоятельств. Он нашел место, где принял помощь, плюс к нему пришло осознание. Может, страх, что я точно больше не вернусь.
– Вы разошлись как раз из-за этого? Ты сказала, что больше не можешь терпеть и уходишь?
– В последний раз – да. Может, все в совокупности. Но сказать «Лежите в клинике, это поможет» я не могу. Мы миллион раз лежали в клинике – и не помогало. Я за ручку приводила и уводила.
– Не было в эти моменты мысли: «Зачем мне это все надо?»
– Бывало, конечно. Просто ты борешься и думаешь, что поможешь человеку. Потом в какой-то момент понимаешь, что не поможешь, и выбираешь себя. Говоришь: «Все, пока». А он каким-то чудесным образом все осознал.
– Не боишься, что у него снова может случиться срыв?
– Жить в страхе тоже… Такие моменты в моей жизни тоже были, когда казалось: «Вот сейчас он опять забухает». Ты реально живешь этим, и это ужасно. Поэтому сейчас я просто не думаю об этом. Стараюсь не бояться.
«Оказывается, у нас в стране можно сказать «Меня изнасиловали» – и человека, скорее всего, посадят, если имел место акт соития»
– Почему ты не веришь обвинениям в изнасиловании [в 2015 году Емельяненко получил 4,5 года тюрьмы за изнасилование домработницы]?
– Потому что верю Саше. Знаю ту девушку, откуда она. Знаю моменты, где она хотела денег. Поэтому она написала заявление.
– Откуда ты ее знаешь?
– У нас работала другая девушка, которая убиралась. Точнее, уже была у Саши, когда мы начали встречаться. Это знакомая знакомого. Она не смогла прийти и прислала подругу. Плюс у меня есть подруга-соседка, они с мужем весь тот вечер периодически присутствовали – мы ходили друг к другу из квартиры в квартиру.
Хотя мы с Сашей на тот момент уже разошлись, подружка по-женски докладывала, что там у него происходит. И это совсем не похоже на изнасилование: какая-то приятная беседа, вот и все. Сложно говорить, что он ее изнасиловал.
– Ты разговаривала с той девушкой?
– Нет.
– Не было желания спросить: «Что ты творишь?»
– Я думала, что до серьезного не дойдет. А оказывается, у нас в стране можно сказать «Меня изнасиловали» – и человека, скорее всего, посадят, если имел место акт соития. Если девушка решила, что ее изнасиловали и она скажет об этом, то мужчину посадят.
– Хорошо, ты не веришь в изнасилование. А измену простила?
– Ага.
– И не думаешь об этом, не припоминаешь?
– В разговоре с ним – нет, конечно. Но иногда не вслух, про себя. Да и что об этом вспоминать? Сейчас легко об этом говорю, потому что отпустила ситуацию. Тогда-то я проживала момент, это было предательство года.
– В том-то и дело. Предательство, потом Саша оказывается в тюрьме. И ты в шоке от всего этого два года ездила к нему в тюрьму. Либо это очень большая любовь и ты не можешь жить без человека, либо это какая-то финансовая и имиджевая составляющая.
– Последнее – точно не про меня. Конечно, это любовь. Мне было 25-26 лет, я любила, у меня были отношения, я простила. У меня даже не возникало мысли поступать как-то по-другому. Мы поругались, разошлись, помирились. У нас все хорошо. И тут его сажают в тюрьму. Что, я должна сказать ему: «Все, давай, пока»? Это невозможно.
«Делал ли Кадыров Саше подарки? Да, два «Мерседеса». Потом Саша один из них проспорил и отдал. Там «Мерседесы» туда-сюда ходят»
– Какое-то время Саша был бойцом грозненского клуба «Ахмат», дружил с главой Чеченской Республики Рамзаном Ахматовичем Кадыровым.
– Крутой дядька.
– Какие эмоции он у тебя вызывает?
– Прям крутой, на него смотришь: настоящий мужчина, от него какой-то дух идет. Со стержнем человек. Была впечатлена, с открытым ртом.
– А что больше всего впечатлило?
– Не знаю, у меня лично не было с ним какого-то очень длинного диалога. По-моему, после одного из боев Саши на турнире Рамзан Ахматович устроил праздник для всех бойцов, пригласил звезд.
Мы немного пообщались. Но у него то ли энергетика такая… Ты просто стоишь и смотришь с открытым ртом. Даже не знаю, как объяснить.
– Многие знают, что Рамзан Ахматович – достаточно жесткий человек. Так понимаю, что он участвовал в тренировках с Сашей. Знаешь какие-то истории? Жесткач случался?
– Про жесткач не знаю, но он часто приезжал на занятия. Помню, они отжимались – кто сколько раз сделает. Не на слабо, а просто. Рамзан Ахматович, кстати, тренируется, как настоящий профессиональный спортсмен, проделывает такой объем работы…
Не просто человек, который ходит в зальчик – может наравне подтягиваться, приседать, поднимать тяжести. Помню, какие-то баттлы вдвоем с Сашей устраивали, что-то потом выкладывали в соцсети – кто сколько раз что сделает.
– Всем известно, что Рамзан Ахматович – очень щедрый человек, который дарит спортсменам дорогие подарки. Он что-то такое дарил Саше?
– Да, два «Мерседеса» подарил. Потом Саша один из этих «Мерседесов» проспорил и отдал.
– Кому?
– Патриоту – правой руке Рамзана Ахматовича [Абузайд Висмурадов, заместитель председателя правительства Чеченской республики].
– Ничего себе! Нормальные споры.
– Да, там «Мерседесы» туда-сюда ходят.
– Почему Александр не продлил контракт с «Ахматом»?
– Думаю, они сделали друг для друга все, что могли, надо было идти дальше. В «Ахмате» тогда Александру очень помогли: на момент прихода он находился не в лучшей форме. Его пригласили в клуб, в Грозный, Саша набрал прекрасные кондиции и показывал хорошие результаты.
Даже не то, что не продлили контракт – мне кажется, если сейчас он попросит бой, то ему сделают. Не было такого, что соглашение ровно на год, а потом его переподписывают или нет – просто совместно трудились. Александр работал своим именем на имя клуба, привлекал людей к турнирам.
«Роспись в СИЗО? Жених и регистратор встречаются с тобой в обычной комнате, только на окнах решетки. Стены, стол, три стула»
– В первый раз вы расписались в СИЗО «Бутырка». Не очень понимаю, как молодая красивая девушка решила расписываться в СИЗО. Почему нельзя было дождаться, пока Саша выйдет? Не возникала мысль: «Стоит ли ждать?» Мужчин-то вокруг хватает.
– Если бы мне рассказали такую историю, тоже решила бы: «Что-то там, по-моему, не совсем нормально». Но всякое в жизни бывает. Я думала, что такая история со мной точно не произойдет.
Дело в том, что мы собирались расписаться еще задолго до того, как Саша попал в тюрьму, но он все время катался по сборам. Уезжал, поэтому никак не могли дойти до ЗАГСа – года два, наверное, шли. А потом случилась вот эта ситуация. Мы вообще-то в очередной раз расстались.
– После того, как его обвинили?
– Перед этим. Потом произошел тот случай, из-за которого Саша попал в тюрьму. Я съехала из квартиры, где мы жили вместе, он там остался один. Через некоторое время мы помирились, сошлись заново, я его простила, а потом уже он попал в тюрьму. Его же не сразу посадили. Никогда бы не подумали, что Саша все-таки попадет в тюрьму.
– Как происходит роспись в СИЗО?
– Ой, если честно, это какой-то кошмар. На самом деле сама процедура простая: жених и регистратор встречаются с тобой в обычной комнате, только на окнах решетки. Стены, стол, три стула. Спрашивают то же самое, что и обычно: да – да. Вы расписываетесь – и все. Десять минут стоите с женихом, болтаете.
– А что дальше? На него наручники – и уводят?
– Нет, без наручников. Это просто комната, которую закрывают. Единственная странность – то, что вас там запирают.
– Дверь железная?
– Наверное, точно не помню. Коридор, по которому ходишь, – как в кино. А в самом помещении ничего необычного.
– Почему было нельзя дождаться, пока он выйдет?
– Чтобы я могла приезжать на свидания.
– А просто человек с улицы не может?
– Не может. Вот и решили, что распишемся, чтобы я могла ездить в колонию.
– Регулярно навещала Сашу?
– Уже не помню нюансов, там разрешается один раз за определенный период – за два месяца, кажется. Но как только можно было – ездила. Вот это ужас.
– Во-первых, расскажи, в чем он заключается. Во-вторых, можно ли заниматься сексом на свидании?
– Если оно однодневное или трехдневное, то у вас а-ля целый номер. Только такой старенький, плохенький, обшарпанный, как в придорожном мотеле. Соответственно, делаете там что хотите.
– Какие воспоминания?
– Это ужас ужасный. Здание выглядит как общага: коридор, огромная общая комната с телевизором и диванами. На первом этаже кухня, на которой все готовят. Общие туалет и душ. И пять-десять номеров. Соответственно, перед поездкой приходилось набивать в машину одеяло, подушки, белье, сковородки. Все это очень сложно, муторно и не сильно романтично.
«Вот шопоголик у нас Саша. Ему нравятся тряпочки. У него и обуви, и вещей в два-три раза больше, чем у меня»
– А чем в основном ты занята – если смотреть день, неделю, месяц?
– Делами супруга. Помогаю по всем моментам: Саша только ходит в зал, дает какие-то интервью, занимается и готовится к боям. А я делаю все.
– Например?
– Встречи, звонки, подай-принеси, отнеси-отвези, поговори, договорись, организуй, закажи.
– То есть личный помощник?
– Я у него и жена, и секретарь, и домработница.
– У вас нет домработницы?
– У нас есть девушка, которая убирается раз в неделю, но за Александром приходится это делать каждый день.
– Открою тебе маленький секрет. Перед интервью Саша шепотом сказал, что иногда выбрасывает мусор.
– Это правильно, что шепотом.
– А что, неправда?
– Раз в полгода он погуляет с собакой и выбросит мусор.
– Я так поняла, у вас классическая семья. Саша сказал, что он зарабатывает, а ты тратишь. Какую часть от гонораров он тебе отдает?
– У нас нет такого, что кто-то приходит и приносит. Это наше, общее. Нет такого, что: «Мое, отдай». Все в дом, в семью.
– Ты так посмеялась, когда я сказала, что он зарабатывает, а ты тратишь.
– Это его любимая история, что он едет работать, а я – отдыхать. А ничего, что он тоже едет в первую очередь отдыхать, а работу он в принципе придумал? Что такое работа? В зал ходить – это значит, он едет не отдыхать, а работать. В общем, он любит сказать, что я ничего не делаю, а он работает.
– А ты бы как сказала?
– А я считаю, что эти слова обесценивают все мои действия (смеется). Тоже работаю в принципе.
– На Сашу?
– Получается, да.
– А ты где-нибудь когда-нибудь работала?
– Скажем так, официально – нет.
– А неофициально?
– Неофициально – я все время что-то делала. Из последнего – был шоу-рум женской одежды. У меня мама всю жизнь одеждой занималась: у нее был магазин в Тамбове, она одевала, наряжала весь город. Ездила в Италию, привозила оттуда вещи. Спустя много лет я решила продолжить это.
– Любишь ходить по магазинам?
– В общем-то, да, но я не шопоголик и не транжира. Лучше возьму одну качественную вещь, а не мешок ширпотреба.
– А вы вместе с Сашей ходите по магазинам?
– Это невозможно! Вот шопоголик у нас Саша. Чтобы ты понимала, у него и обуви, и вещей в два-три раза больше, чем у меня. Ему очень нравятся тряпочки, как он говорит. С ним ходить невозможно, ему надо все, он начинает хапужничеством заниматься.
– Ты пытаешься его остановить?
– Я ему напоминаю, если у него уже есть похожая вещь, говорю: «У тебя уже 12 пар кроссовок». Сейчас у него коллекция костюмов, в которых он собирается каждый день ходить на тренировки, но не делает этого.
Подписывайтесь на «Панчер» – наш телеграм-канал о единоборствах
Фото: Instagram/alexemelyanenko, polinaemelianenko
Источник: sports.ru
